Мягкий оранжевый свет, пробиваясь сквозь шторы, заливает всю комнату. Со стороны балкона, впрочем, гораздо светлее. Мысли, типично для последнего времени, где-то за пределами реальности и реального времени. Фантазии, которые стали не навязчивыми, но постоянными. Они пронизывают время мира и субъективное время. Возраст, проще говоря.
Бежевый потолок. Раньше, с побелкой, противно на него было смотреть. А болезненной раскраски обои когда-то навевали мысли о типичной осенней ангине. Теперь комната выглядит очень уютной... хотя она была бы намного уютнее, если бы мне было не лень прибраться.
Музыка. То, что очень часто ассоциируется у нас с чем-то, с кем-то или с каким-то временем, каким-то образом зацепившим нас. Услышав какую-то знакомую песню, мы, бывает, вспоминаем сразу же событие или время, или атмосферу, при которой эта песня нам как-то запомнилась. Это музыка.
Свет. Солнечный свет. Утром погода была не ах. Сейчас, впрочем, я не уверен, что на улице хорошо. Но светит солнце. Яркое и, как это ни странно, светлое. Да, иногда требуется зачем-то уточнить, что вода именно мокрая, а масло масляное. Так вот, солнце светлое. Мне запомнились такие моменты из очень далекого прошлого, когда было мне годика так три. Я сидел на полу, прислонившись к стенке и просто, ничего не делая, смотрел на солнце. Тогда я мог очень долгое время смотреть на него, не отрываясь. Солнце переливалось в глазах всеми цветами радуги. Так я узнал, что белый цвет сложный по структуре. Правда тогда я о таких малополезных вещах не думал. Я просто смотрел на солнце.
Оранжевый свет. Музыка. Время. Возраст. Завявшие нарциссы в вазе. Чувство, что что-то забыл. Может быть прошлую жизнь? Оказывается, так и оно, в общем-то, и есть: я забыл про детство.
Нет, не то, полное фобий, навязчивых бредовых страхов, идей и прочей психической клиники. А настоящее, чистое детство, когда мне не было скучно с самим собой. Когда весь мир казался бесконечно огромным. Когда солнце было везде и всегда. Когда я не задумывался, что такое счастье, и это было хорошо
Когда-то тогда... Мне не нужно было называть себя паладином непрошенного Света